Маған жақсы мұғалім бәрінен де артық, өйткені мұғалім мектептің жүрегі!
Республикалық апталық газеті

СУДЬБА ЗОДЧЕГО


28 декабря 2012, 15:58 | 1 789 просмотров



На протяжении всей жизни во мне работали поэт в инженере, инженер в поэте, и оба в архитекторе.

Франк Райт

Алматинский адрес уникального строения, являющегося шедевром дере¬вянного зодчества, хорошо известен не только жителям южной столицы, но и всем, кто мало-мальски интересуется историей и архитектурой. Это Вознесенский кафедральный собор в парке им. 28-ми гвардейцев-панфиловцев, выст¬роенный в 1907 году Андреем Павловичем Зенковым. Его высота достигает 56 метров. По большому счету - это крупнейшее по кубатуре и второе по высоте деревянное строение на планете. Уникально оно еще тем, что выдержа¬ло, как и другие сооружения этого гениального архитектора и строителя, безжалостные удары подземной стихии - землетрясений 1910-1911 годов. На протяжении нескольких десятков лет в кафедральном соборе размешался Го¬сударственный центральный музей. В 90-х годах собор был возвращен Православной церкви, которая приня¬ла безотлагательные меры по приданию зданию первоначального вида. Шедевр Зенкова, как и другие его строения, сохранившиеся до сей поры, вызывает неиссякаемый интерес. Не погрешим против правды, если скажем, что жизнь и дела само¬го зодчего, не менее инте¬ресны и достойны уважения и памяти.

Отец Андрея Зенкова, Павел Матвеевич, из уральских крепостных знаме¬нитых промышленников Демидовых. Но в Верном он уже стал купцом второй ги¬льдии. Документы свидетельствует, что в начале 60-х годов XIX века в го¬роде Верный насчитывалось 677 зданий, и лишь одно из них было каменным. К концу следующего десятилетия в городе уже было 3825 строений, из них 1513 были возведены из кирпича-сырца. Купец П.М. Зенков сколотил свое состояние на выполнении строительных подрядов. 17 ноября 1877 года нача¬ла свою работу Городская дума, которую возглавил П.М. Зенков - городской голова. До сих пор сохранился дом Баума, построенный Зенковым-старшим, на пересечении алматинских улиц Калинина и Амангельды. В 1879 году по указанию городской думы были введены дощечки с надписью усадеб, но после землетрясения в мае 1887 года, разрушившего город, эти дощечки почти исчезли. Под руководством П.М. Зенкова в Верном впервые были проведены метеорологические наблю¬дения и первая перепись населения, 43 улицы получили названия и учрежден верненский детский приют.

Сын Павла Матвеевича - Андрей, второй ребенок в семье, стал продолжате¬лем дела родителя, но не в торговых делах, а строительных и значительно преуспел, стал знаменитее, чем отец.

В сохранившемся личном листке, заполненном знаменитым зодчим собственной рукой, читаем следующее: "Зенков Андрей Павло¬вич, рождения 1863 года, г. Тюмень Тобольской губернии, народность - вели¬коросс". В семье, кроме Андрея, были старшая сестра Мария и младшие Константин и Влади¬мир. Воспитание в семье, учеба в гимназии, служба военным инженером создали личность, которой вполне подходило определение – «рыцарь без страха и упрека». Ежедневные занятия по самообразованию, чтение газет, журналов и литературы, которой располагали верненские книжные лавки, сделали купеческого отпрыска человеком эру¬дированным, высококультурным, душой об¬щества. Ему лег¬ко давался французский язык, чуть похуже немецкий, упорно изучал казахский. Свободные часы посвящал живописи и поэтическим творениям (известны его тридцать пять стихотворений) - немного сентиментальными, наивным…

Андрей Павлович был женат, но детей не было, и всю любовь к детям он перенес на племянников, детей старшей сестры Марии, у которой было восем дочерей и два сына. Внучатый племянник Анатолий Иванович Бакуревич запомнил Зенкова как рассказчика смешных историй, показам фокусов и большой любви к нему.

Год 1907 стал звездным для архитектора и строителя А.П. Зен¬кова. После землетрясения 1887 года в Верном запретили возводить ка¬менные дома, по тем временам они считались наиболее опасными при стихийных бедствиях. По данным географа и статистика В.Е. Недзвецкого, к 1907 году в Верном насчитывалось 2138 построек, из которых всего восем были каменными, а остальные - деревянными. Одна из каменных построек - часовня - памятник жертвам землетрясения, возве¬денная в центре Гостинодворской площади (теперь это район Центрального рынка Алматы). Ну а Андрей Зенков заложил фундамент большого собора в Пушкинском парке (впоследствии парк Федерации, сейчас парк имени 28-ми гвардейцев-панфиловцев), который стал украшением города.

Советский писатель Юрий Осипович Домбровский писал: «В прежней, "деревянной" Алма-Ате, собор висел над всем городом. Высочайший, многоглавый, узорчатый, разноцветный, с хитрыми карнизами, с гофрированным железом крыш, с колокольней, с целой системой лестниц, переходов и галерей. Даже после сильнейшего землетрясения в Верном, из великолепных дворцов Зенкова не обрушился ни один. Дерево не подвело! А в самом грандиозном творении - кафедральном coбope - уцелели даже стекла". Зенков за это был награжден Орденом Святого Станислава III степени. Были и другие награды, за которые переводили в дворянское сословие. Так что благодаря сво¬ему таланту, он стал еще и дворянином.

Только в Верном по авторскому проекту Зенкова были построены здания Офице¬рского собрания, три корпуса женской гимназии, магазин Г.А. Шахворостова, дом купца Габдулвалиева - до переезда в Астану в нем размещалось Министе¬рство иностранных дел. А храмы Зенкову удавалось возводить необыкновенные, словно рукой и разумом водила незримая боже¬ственная сила. Троицкая церковь в Иссык-Кульском монастыре – наглядный тому пример.

В трудах и забо¬тах промелькнули дни и годы, и грянул 1917. Однажды Андрею Павловичу пришлось держать ответ перед уполномоченным властью за то, что строил, за то что инженер, за полковни¬чий чин в царской армии. Вскоре Зенков потерял жену. Родственники думали: скоро женится, и партию подыскали - 35-летнюю свояченицу. Только Андрей Павлович поступил по-своему: женился на девице 22-х лет от роду, Анне Петровне Матвеевой, дочери чино¬вника. Произошло это знаменательное событие как раз в 1918 году.

Молодая жена была окружена заботой и лаской. Андрей Павлович очень баловал ее. В те годы по Ташкентской аллее устраивались бега, так Анна вздумала быть первой, а значит, нужна беговая лошадь. Зорька, как и хозяйка, не терпела, чтобы впереди нее кто-то шел. Потом супругам пришла идея взять на воспитание ребенка. Нашлась девоч¬ка-сиротка. Удивительное совпадение - девочка была очень похожа на Андрея Павловича, спокойная, вежливая... Ниночкой звали. Только Анна обхо¬дилась с ней слишком сурово. Мачеха есть мачеха. Ниночка днями просиживала в уголочке и отходила только, когда в квартире появлялся Ан¬дрей Павлович. Прожив несколько лет в семье Зенкова, Ниночка сбежала в другую, где ей было уютнее и покойнее.

Советская власть привлекала А.П. Зенкова как военного инженера, и он отбыл на фронт. В 1920 году вернулся в Алма-Ату, где его назначили област¬ным инженером, который занимался строительством новых зданий и переобору¬дованием жилого фонда под хозяйственные объекты и восстанавливал дороги Се¬миречья. Именно он возводил первый аэродром Верного, где ныне перекресток улиц Сатпаева и Космонавтов.

И вдруг неожиданный вызов в ЧК. Один допрос, другой... Быв¬ший царский полковник в показаниях не путался, фамилии, да¬ты, места встреч называл четко. Вобщем, убедительно доказал, что он сугубо штат¬ский и к советской власти относится лояльно. А причиной вызова в ЧК послужил казачий донос.

В тех же 20-х годах А.П. Зенков выехал в Пишпек, где занимался строитель¬ством, но в 1927 его вызвали в Алма-Ату, куда в 1929 году должны были перевести столицу республики. И снова работа день и ночь, жизнь в малень¬ких квартирках. Наконец появилась возможность приобрести дом на углу улиц Шевченко и Алатау, который стал последним пристанищем в жизни архитектора.

Между прочим, Зенкову принадлежит гипотеза, что эпицентры землетрясений в районе Алма-Аты перемещаются на юго-восток. Это он доказывал на основе анализа данных: землетрясение 1887 года – эпицентр в Аксайском ущелье, 1910 – между хребтами Заилийского Алатау и Кунгей-Алатау, а в 1938 – на берегу Иссык-Куля. Так что все получается, хотя это была рабочая гипотеза.

Незаметно подкра¬лась старость. Анна зачастила на шумные празднества. Оставаясь один, Андрей Павлович весь уходил в чтение объемистого тома "Энциклопедического словаря" Брокгауза и Ефрона. Последние годы его жизни были омрачены тем, что кажущийся мир и лад в семье дал трещину, а затем рухнул в одночасье, когда в доме появился некто по фамилии Золотарев. Анна заяви¬ла, что выходит замуж за инженера-строителя, и вышла при жизни своего пер¬вого мужа. Андрей Павлович говорил ей: "Аня, живи с этим человеком, но не расходись со мной. Когда-нибудь тебе привилегии будут. Обязательно дождешься". Не поверила, взяла фамилию Золотарева, но съезжать с квартиры не стала. Так и жили вместе. У Зенкова была своя комнатушка и быт -жалко смотреть. В свои 73 года он все еще работал, консультировал проекты, давал заключения по сейсматике. Возвращаясь со службы, целовал руку Анне, вешал портфель на гвоздик и убеждал: "Анночка, я завтра деньги получаю за консультации и лекции в институте". А она рада: Золотарев получает, Зенков получает - нормальная жизнь.

В 1936 году зарплата у Зенкова была 3 600 рублей, тогда как рабочему платили тридцатку. Андрей Павлович получил получку, 3 000 положил в портфель, а остальные в кармашек френча. Отвернулся, а из портфеля деньги украли. Расстроился очень, поехал домой, а в трамвае вор-карманник остальные стащил. Анна дома закатила истерику, Андрею Павловичу стало плохо, он был дос¬тавлен в больницу - кровоизлияние в мозг. Там и умер, не приходя в сознание. Анна Петровна кину¬лась к внучатому племяннику: «Андрей Павлович скончался, хоронить надо, помогите». Пошли в Красный крест. Анна Петровна принесла рубашку ситцевую, голубенькую, в белую полосо¬чку, и бумажные брюки. Отдала и ушла. За гробом шли близкий друг Андрея Па¬вловича - Николай Хлудов, тот самый художник, что расписал иконостас кафедрального собора, его племянница и молодая супружеская пара Анатолий и Ольга Бакуревичи. Гроб на кладбище, что на Ташкентской, везли на обыкновенной бричке.

Ну а судьба Анны Петровны сложилась следующим образом: в конце концов она осталась одна. В 1959 году переехала вместе с внучатым пленмянником Зенкова в Иркутск, предварительно пожгла на костре все архивы зодчего, не везти же хлам с собой в далекую Сибирь. В 1966 году она умерла в возрасте 78 лет. Когда родственники сновь вернулись из Иркутска в Алма-Ату, то их начала преследовать дама, уверявшая, что она родня Андрея Павловича. Только она была всего навсего его однофамилица. Однако именно она поставила Зенкову памятник взамен чугунной плиты.

…А теперь несколько слов о посмертной славе зодчего и удивительных вещах, что происходят в наше время с его творениями. Еще при жизни Зенкова газета "Советская степь" напечатала заметку, в которой он высказывался за то, чтобы собор был изъят у верующих и передан на поль¬зу культуры. Сейчас мы понимаем, что подобное архитектор мог сказать только под давлением. В 1929 году кафедральный собор стал выставочной площадкой для коллекций Государственного центрального музея. С годами родилась легенда, что все его работники стали заболевать неизвестными и трудноизлечимыми болезнями, некоторые умерли внезапно, без видимых причин. Стоило музей из собора вывезти, все заболевшие музейщики выздоровели.

Как бы там ни было, а первое венчание в соборе после его передачи верующим было у праправнука человека, кто выстроил этот храм. Многие присутствующие при венчании видели свечение над головами молодых. Чем не символичный знак!

"С незапамятных времен город является постоянно действующей выставкой, непрерывно развивающимся художественным музеем... - писали в своей книге "Мир архитектуры" доктор архитектуры А.Э. Гутнов и архитектор, кандидат философских наук В.Л. Глазычев. - Каждое архитектурное сооружение, если то¬лько это настоящая архитектура, имеет свою неповторимую индивидуальность, свой характер, наподобие литературного произведения". Творения А.П. Зенкова - гениального зодчего и строителя, доказали, что они построены на века, призваны удивлять, восхищать и воздавать тем самым память ему самому.

Автор:
Андрей БЕРЕЗИН, писатель-краевед