Маған жақсы мұғалім бәрінен де артық, өйткені мұғалім мектептің жүрегі!
Республикалық апталық газеті

АСФАЛЬТОВЫЕ ДЖУНГЛИ


21 сентября 2013, 08:17 | 1 830 просмотров



Меруерт Махмутова: "Не надо

доводить народ до того, что он с

вилами пойдет на любого, кто либо

в погонах, либо представляет власть"

Недавние события в алматинском

торговом центре “Прайм Плаза” вызвали

широкое обсуждение и самые различные

комментарии. Многие увидели за ними

нечто большее – проблемы, вызванные

вынужденной и стихийной урбанизацией, а

если говорить еще конкретнее, отсутствием

внятной государственной политики в сфере

внутренней миграции. Именно об этом мы

беседуем сегодня с директором Центра

анализа общественных проблем, экономистом

Меруерт Махмутовой.

Рыба ищет где глубже, человек –

где лучше

- Меруерт Маутхановна, сегодня

одной из наиболее актуальных проблем

в нашей стране является внутренняя

миграция. В поисках лучшей жизни люди

бегут из аулов и маленьких городов в

мегаполисы. Насколько массовым стало

это явление? Что говорят цифры?

- Занимаясь вопросами и регионального

развития, и урбанизации, мы пришли к

выводу, что проблемы наших городов нельзя

решить, если не будут решены проблемы

аулов. Система колхозов и совхозов, выстроенная в советское время, разрушена, а взамен

ничего не создано. Если в 1990-м сельское хозяйство давало треть ВВП, то в последние годы

его вклад составлял лишь 5-7%. О чем это говорит? О том, что на селе не осталось работы.

И внутренняя миграция – это результат именно структурных изменений в нашей экономике.

Например, у нас сейчас много говорят о диверсификации. Но следует подчеркнуть, что в 1990

году наша экономика была более диверсифицирована, чем сейчас.

Люди покидают села потому, что не видят перспектив, не видят будущего для себя и

своих детей. Однако при этом парадоксальным образом растет доля сельского населения.

Если исходить из статистических данных, она увеличилась с 43% до 47%. Это связано с

административными процедурами: городские поселения стали причислять к сельским. Но это

вовсе не означает, что жителей в селах становится

больше.

Люди, перебираясь в города, не

становятся при этом горожанами,

поскольку в большинстве случаев

у них остается прежняя прописка.

Парадокс, но последняя перепись

не показала истинного соотношения

пропорционального расклада городского

и сельского населения. Иначе говоря,

официальная статистика – это одно, а то,

что мы с вами наблюдаем в реальности,

– это другое. Например, в Алматы,

крупнейшем городе страны, согласно

статистическим данным, проживают 1,5

миллиона человек, но фактически, если

учесть, что многие из приехавших сюда

внутренних мигрантов не прописаны,

население южной столицы, думаю,

приближается к 2,5 миллиона.

- Какие регионы

страны являются наиболее

привлекательными для этих

внутренних мигрантов?

- Это Астана, Алматы, Алматинская

область (близость к большому городу), плюс

Атырауская и Мангистауская области. То

есть люди едут туда, где более или менее

развита экономика, где есть перспективы

найти работу. Все остальные регионы имеют

отрицательное значение миграции. Прежде

всего это касается Южно-Казахстанской

и Жамбылской областей. Люди оттуда

перебираются в основном в Алматы, который

географически им ближе. Астана притягивает

к себе мигрантов из северных и восточных

регионов. Впрочем, Алматы является

привлекательным для молодежи со всего

Казахстана – ведь здесь высока концентрация

вузов, есть возможность найти работу. 31,5

процента населения южного мегаполиса – это

молодые люди в возрасте от 14 до 29 лет.

- В этой связи нельзя не вспомнить

события, случившиеся 31 августа в

торговом центре “Прайм Плаза”. Сейчас

выдвигается много версий этого ЧП. Но,

на мой взгляд, здесь просматривается

более глубокая социальная подоплека.

Насколько нам известно, большинство

собравшейся публики составляли

как раз те, кто приехал в Алматы из

глубинки. Вы не допускаете, что людей

на погромы толкнула их социальная

неудовлетворенность, а все остальное

было лишь поводом?

- Безусловно, в том, что вы говорите, есть

зерно истины. В прошлом году мы провели в

Алматы исследование среди тысячи молодых

внутренних мигрантов – тех, кому от 14 до

29 лет. Так вот, из них лишь 12,5% имеют

алматинскую прописку, тогда как 52%, или

более половины, прописаны там, откуда они

приехали, в селах и малых городах. Часть

просто “купила” прописку (она была нужна,

чтобы устроиться на работу, получить место

для ребенка в детском саду и т.д.) – то

есть прописка у этих людей есть, но они не

проживают по месту своей регистрации.

Из этой тысячи только каждый пятый

имеет трудовой контракт, лишь у 45% есть

пенсионные счета. Это означает, что у 55%

в будущем, когда они достигнут пенсионного

возраста, не будет накоплений, что опять-

таки станет заботой государства, потому

что сегодня оно не может обеспечить эту

молодежь оплачиваемой работой.

Есть ряд правительственных инициатив

– “Ауыл жастары”, “С дипломом в село”,

“Молодежная практика”. Однако на деле

эти программы применимы только к тем,

кто имеет прописку в городе. У нас по

молодежной безработице какие-то смешные

цифры демонстрируются: в Алматы то ли

5%, то ли 4%. Дело в том, что большинство

приезжающих сюда молодых людей не имеют

прописки, поэтому они не учитываются здесь в

качестве безработных. Значительная их часть

– это самозанятые. По сути, они сегодня не

видят никаких благ со стороны правительства,

хотя наши чиновники постоянно твердят о том,

что мы строим социальное государство.

В 2009 году мы провели опрос среди

почти 1000 домохозяйств, находящихся

в микрорайонах, подобных известному

“Шаныраку”. И по его результатам сообщили

правительству: “Это социальный котел, здесь

зреет недовольство, люди вообще ничего не

видят от правительства, никаких благ”. После

нашего доклада премьеру на заседании

совета экономических консультантов было

принято решение о создании в Алматы нового

района, Алатауского. Тогда же, прямо во время

заседания, было заявлено, что этих людей

как-то зарегистрируют, чтобы они получили

доступ к тем услугам, которые оказываются в

городе.

Или вот, после событий в Жанаозене

наше правительство пыталось обвинить в

случившемся либо беглого олигарха, либо

оралманов. Так и говорили: понаехали тут,

из-за них такие столкновения произошли! В

данном случае это молодежь. Молодежь,

которая выросла в годы независимости. И она

не появилась “из ниоткуда”. И нужно понимать,

что она уже сейчас видит то чудовищное

социальное расслоение, которое существует

в нашем обществе. На вершине пирамиды

где-то сотня сверхбогатых семей, живущих в

каком-то другом измерении, а внизу – огромное

количество казахстанцев, многие из которых,

даже получая какой-то доход, все равно

считают себя бедными, поскольку абсолютно

не уверены в завтрашнем дне. И между ними

прослойка среднего класса – слишком узкая,

чтобы можно было рассматривать общество

как устойчивое. Молодые – они все это

видят, они критически мыслят, поэтому то

недовольство, которое сидит где-то внутри

них, может вырваться наружу в виде подобных

инцидентов.

Мы еще в феврале презентовали

рекомендации нашего доклада, которые

адресовались как центральным, так и

местным органам государственной власти.

Мы пытались привлечь внимание к тому,

что если энергию молодых не направить в

цивилизованное русло, то это чревато…

Легко ли быть молодым?

- Как вы думаете, наши власти, а

конкретно власти г.Алматы, видят

в событии, случившемся 31 августа,

социальное выступление молодежи? Или

же они расценивают это просто как

беспорядки?

- Я думаю, что это слишком просто:

объяснить все хулиганской выходкой

невоспитанных молодых людей. На самом

деле, надо смотреть глубже. Есть такая

казахская пословица: “оз ауруын ангармаган

кiсi сол аурудан оледi” (“Кто не хочет

признавать свою болезнь, тот от этой болезни

и умрет”). Поэтому нужно признать наличие

серьезной проблемы. Некоторое время назад

мы готовили исследования по г.Алматы. И

писали, что одно из преимуществ южной

столицы – большое количество молодежи. Но

это и вызов, поскольку молодых нужно чем-то

занять, дать им работу, вселить уверенность в

завтрашнем дне. Ведь это социально активная

часть населения, которая в общем-то может

выразить свой протест даже вот таким

нецивилизованным способом. В отличие от

представителей более старшего поколения.

Приведу пример. В прошлом году во Дворце

спорта проходил айтыс, народу собралось

много – около пяти тысяч. Один акын, из ЗКО,

поднимал очень острые проблемы и вызвал

одобрение у зрителей. А когда судьи не дали

ему призовое место, зал встал и, аплодируя,

ждал до тех пор, пока ему не присудили

третье место. В этом случае аудитория была

постарше и интеллигентнее, она смогла

добиться своего цивилизованным способом.

А 31 августа в “Прайм Плазе” находились

молодые, которые еще не знают, как выразить

свой протест. Толпа управляется по другим

законам. Еще Пушкин писал: “Не дай бог

увидеть русский бунт – бессмысленный и

беспощадный”. Так вот, в этой связи мне бы

хотелось призвать и городские власти, и

правительство Казахстана: не надо доводить

народ до того, что он с вилами пойдет на

любого, кто либо в погонах, либо представляет

власть.

- Люди из аулов, где нет работы, нет

худо-бедно развитой инфраструктуры,

не организован досуг, приезжают в город,

и у них возникнет вопрос: а почему я живу

хуже? И что за этим может последовать?

- Я сама когда-то приехала учиться в

Алматы и осталась здесь. А мои корни – это

аул, село. Но в те, советские, времена это было

большое, процветающее село. Сегодня же,

бывая в родном ауле, где прежде был крупный

многопрофильный совхоз, я вижу, что там

теперь практически нет шансов найти работу.

Поэтому сложно обвинять людей в том, что

они едут в город. Но, судя по дискуссиям

в Интернете, многие коренные горожане

относятся к ним крайне недоброжелательно.

Думаю, эта недоброжелательность тоже

могла спровоцировать тех, кто пришел в

“Прайм Плазу”… Может быть, спровоцировала

ненароком брошенная фраза типа “очистите

сцену” или что-то более оскорбительное. Это

та сфера, которой нужно очень осторожно

касаться. Сельчане-горожане – очень

чувствительная тема. Если бы у этих людей

в глубинке была работа, они бы не рвались

непременно в Алматы, чтобы тут скитаться по

квартирам, не имея ясных перспектив.

Поэтому нужны какие-то кардинальные

меры. Но наше правительство почему-то

думает, что эту молодежь можно вернуть

в села. Оно планирует со следующего года

присваивать людям статус внутренних

переселенцев и переселять их туда, куда

захочет. Но извините, это можно назвать

резервацией. Тем более что мы имеем

печальный опыт строительства поселений

для оралманов, где нет ни света, ни воды, ни

тепла. На самом деле, люди вправе делать

выбор самостоятельно – это свободное

волеизъявление каждого человека. С моей

точки зрения, корень проблемы лежит в том,

что у нашего правительства произошел крен

в региональной политике. Раньше считалось,

что да, региональные диспропорции имеют

место, но общий посыл государственной

политики был: такой “мы будем выравнивать

межрегиональные различия”. Через

межбюджетные отношения, через механизм

трансфертов. Но начиная с 2006 года акцент

был сделан на развитии агломераций. Сперва

сказали: “мы будем развивать город Алматы

– Алматинскую агломерацию и город Астана

– Астанинскую агломерацию”. Позже сюда

прибавились Шымкент и Актюбинск.

Пар в кипящем котле

- То есть четыре?

- Да. Помню, я, смеясь, объясняла:

Шымкент – понятно, потому что у нас два

вице-премьера оттуда, Актюбинск – тоже

понятно, у нас руководитель АП из тех мест.

А иначе трудно объяснить, чем было вызвано

решение по поводу агломераций. В основу его

лег ошибочный посыл в докладе Всемирного

банка, где приводится термин “экономик

денсити” – это экономическая плотность

на единицу площади. Я думаю, здесь

сказался чисто формальный подход наших

молодых чиновников, которые обучались

по “Болашаку”. Они говорят: мол, Казахстан

по ВВП на единицу площади проигрывает

многим. И перечисляют страны, начиная с

США. Но большая территория – это наше

главное преимущество. А считать, что мы в

Алматы и в Астане построим коммунизм или

увеличим ВВП на единицу площади, и в силу

развития этих агломераций вся страна сама

по себе подтянется за ними – это утопия.

Поэтому я думаю, что нужно пересматривать

региональную политику. Необходимо

принимать во внимание, что независимо

от того, где живет человек – на селе или

в городе, он хочет на себе ощутить, что

Казахстан действительно является богатой

страной, как утверждают наши чиновники.

Например, в г.Алматы ВВП на душу населения

составляет 25 000 долларов – то есть, если

брать формальную статистику, это один из

богатейших городов на всем пространстве от

нас до Шанхая. Но на самом деле молодежь,

о которой мы сегодня говорим, приехав в

Алматы, не чувствует этих 25 000 долларов

ВВП на свою душу.

Отсюда, помимо всего прочего, и

недоверие к власти со стороны подрастающего

поколения. Из той тысячи молодых людей,

которых мы опрашивали в Алматы, только

24%, или всего каждый четвертый, доверяет

правительству. Лишь треть доверяет

парламенту, маслихатам. Мало того, даже

на вопрос “Считаете ли вы, что другим

людям можно доверять?” многие ответили

отрицательно. Между тем вопрос доверия

является ключевым с точки зрения будущего

страны. Есть авторитетные исследования,

которые показывают: чем выше уровень этого

самого доверия, тем благополучнее страна.

- Мы все помним погромы в Париже в

2011 году, учиненные выходцами с окраин

французской столицы. Похожая ситуация

была в Стокгольме весной нынешнего

года, в других крупных городах. А ведь

это в общем-то благополучные страны.

Значит, у нас такое тем более возможно?

- Вы знаете, что за неделю до погрома

в “Прайм Плазе” случилась скандальная

дорожная разборка, в ходе которой

родственники крутых чиновников выясняли,

кто кому должен уступить. То происшествие

тоже получило широкое обсуждение –

оно показало, насколько люди разозлены

отношением к себе тех, кто дорвался до

власти. Эти два события как индикатор, как

лакмусовая бумажка выявили настроения

в обществе. И мы видим, что далеко не

все осуждают молодых людей, устроивших

эти погромы. Они говорят, обращаясь к

властям: “А чего вы хотели? Вы же на все

это до сих пор закрывали глаза”. Поэтому

я думаю, что сейчас нужно как минимум

признать наличие проблемы. Кроме того,

люди должны иметь возможность выразить

в цивилизованной форме свой социальный

протест. Между тем свобода проведения

митингов, свобода собраний в нашей стране

серьезно ограничена. Вы же помните, как в

советские времена недовольство кипело на

кухнях (как и сейчас, впрочем). И к чему это

в итоге привело? К развалу Союза. И чтобы

не повторилось что-то подобное, надо время

от времени выпускать накопившийся пар,

давать людям возможность высказаться, а

самое главное – выслушать их проблемы и

попробовать понять.

- Вы допускаете, что публику, которая

пришла на концерт и устроила погромы,

могли использовать какие-то третьи

силы? Например, в своих политических

интересах.

- Не исключено. Вспомните события

в соседнем Кыргызстане. Там же людьми

(а это тоже была в основном молодежь),

которые выходили на площади, умело

манипулировали те, кто пытался достичь

каких-то своих политических целей. У молодых

людей обычно нет сложившихся, устойчивых

взглядов, они часто готовы поверить даже

в самую чудовищную ложь. И если сказать

им: “Вот он – виновник того, что вы так плохо

живете”, они вполне могут выместить на нем

свою злобу. Кроме того, нужно принимать

во внимание, что у нас в общественном

сознании происходят необратимые изменения,

которые власть, к сожалению, предпочитает

не замечать. Меня, например, тревожит,

что наша молодежь ударилась в религию.

Где это видано: молоденькие девчата ходят

закутанными в черное с головы до ног.

Невольно закрадывается мысль о том, что в

то время, когда власти забыли про молодежь,

кто-то очень умело затягивает ее в свои сети.

И еще неизвестно, чем все это обернется

завтра.

- А может, события 31 августа

действительно стали результатом

такой режиссуры?

- Нет. Я думаю, что на самом деле

произошел стихийный взрыв недовольства.

Это было как бы спонтанное проявление. Среди

пришедших на концерт, скорее всего, были не

вполне трезвые люди, а в таком состоянии

человеку и море по колено. Один залез на

сцену, другой… В то же время случившееся

должно заставить наши власти задуматься.

В Алматы есть городское управление

молодежной политики, есть государственный

фонд развития молодежной политики. К

сожалению, они занимаются лишь парадной

стороной деятельности: проводят какие-то

фестивали, конкурсы. Можно подумать, у

алматинской молодежи нет никаких проблем.

- Спасибо за содержательные ответы.

Автор:
Беседовал Бигельды ГАБДУЛЛИН, “Радиоточка